Искусство сближение: Курсы для беженцев в Германии.

С осени прошлого года в поисках более человечных условий жизни в Германию по «балканскому маршруту» приехали больше миллиона человек из лагерей в Турции.Людей разместили в спортзалах, в помещениях бывших солдатских казарм. 

С первых месяцев после прибытия беженцев группы волонтеров организовывали сбор вещей. Немецкий Красный Крест организовал сбор одежды и подарков на рождество. Беженцы были устроены на курсы немецкого языка при университетах и языковых школах.

Но интеграция – процесс сложный и долгий. Когда крыша над головой найдена, человек задается вопросом: «А где же теперь мой дом?». На впечатление о новой стране в первые месяцы влияет каждая мелочь. Человек, потерявший свой привычный социальный круг, ощущает эту пустоту не только морально, но и физически. И чувства, которыми заполнится эта пустота, определят отношение человека к новой стране и людям, его желание стать частью этого нового общества.

Чтобы прочувствовать, как помогают беженцам с Востока ассимилироваться в Германии, я решила посетить одно из мероприятий, которые организуют волонтеры. Поискав в интернете, я нашла в городе Бонн организацию с эмоциональным названием «Save me Bonn», и решила посетить их воскрес- ное мероприятие «День искусств».

И вот уже я стою у готического бордового кирпичного здания школы Отто-Кюне в районе Бад Годесберг. Обойдя его, захожу в единственную открытую дверь, и по коридору попадаю в просторное помещение с белыми стенами, плотно увешанными рисунками. Три длинных стола уже приготовлены для участников.

Улыбкой меня встретила молодая девушка в клетчатом платье поверх джинсов, Шарлотт Штаман. Она сразу пред- ставила меня двум пожилым женщинам – Гизеле и Анетте, которые хлопотали в углу во- круг стола с соками, кофе и собственноручно испеченными ими тортами. Повсюду вазочки со свежими красными тюльпанами.

- Это уже наша пятая встреча, -
сказала Шарлотт, показывая на стол со съестным, - «В прошлый раз мы сразу начали воркшопы, и это показалось немного странно. Сейчас мы решили сначала посидеть, по- общаться за кофе, а потом уже приступить к арт-проекту.

Я спросила, на каких языках волонтеры общаются с беженцами:

- Некоторые уже говорят немного по-немецки. А вообще, важно просто улыбаться, быть дружелюбными.

лю-

бом случае можно как-то по- нять друг друга, даже жестами что-то объяснить, - улыбну- лась Гизела.

В соседних комнатах что-то гремело – как я потом узнала - учитель искусств Килиан Сиферт («Кили») готовил мастерскую для работы по металлу. Из подвала вернулась Сюзанна с глиной и красками для воркшопа «стоп-кадр». Она разложила кисти в баноч- ки с краской, распечатала блок глины в пакете, начала раска- тывать комочек глины между двумя карандашами по краям до ровного блина. На поверх- ности блина аккуратно вывела слово «Warm» («Теплый»).

- Это образцы, такие же ме- дальоны будем делать на ворк- шопе. На медальонах участни- ки напишут свои ощущения, может быть, желания. Эти медальоны мы соберем и сделаем вставку в холле мерии Бонна, - пояснила Сюзанна.

- Это будет что-то вроде вы- ставки современного искус- ства? – спросила я.

- Это будет политика, чтобы видели, в каком состоянии на- ходится наше общество, чув- ствовали, что происходит во- круг.

Шарлотт возвестила о том, что в автобусе, отъехавшем от вокзала, едет примерно 30 человек. Внезапно все завер- телось: несколько волонтеров привезли еще тортов, прие- хали первые трое сирийцев. Они пожали всем руки, и, ока- залось, они хорошо говорят и по-немецки, и по-английски.

- Вас сегодня меньше, чем в прошлый раз? - спросила Шарлотт.

- Может быть из-за Науру- за – сегодня наш Новый Год, - сказал один из парней.

Наконец, приехала большая группа беженцев: мужчины в молодежных толстовках и куртках, от совсем молоденьких до пожилых, женщины, совсем малыши и подростки. Когда все разместились за столами с кофе и тортиками, настало время маленькой приветственной речи от организаторов. Вдруг учи- тель Кили достал гитару, вскочил на стол и начал петь «All my loving» («Вся моя любовь») группы Beatles. Покачиваясь, под- певали все, даже те, кто не знал слов.

Началось объяснение, что мы будем делать. Сириец Яздан переводил на арабский. Участникам предлагали выбрать, к какому кружку они хотят присоединиться.

У доски начали рисовать дом. Сначала он был пустым, так как людей рисовать никто не решался. Но постепенно доску заполнили фигуры и лица людей, вокруг домов поехали машины, - словом, вырос обычный городской пейзаж.

В мастерской по металлу – на воркшопе «для крепких мужчин» - мерно стучали молотки. Мужчины в возрасте от 7 лет стучали по медяным пласти- нам на подставках, и медь принимала полукруглую форму подставок, превращаясь в чаши. От грохота я схватилась за голову, и, через мгновение, мне указали на коробку с наушниками на нижней полке. Теперь, когда шум переносился легче, я смогла вникнуть в детали. По замыслу педагогов, предполагалось, что, придав форму медяным чашам, их обсыпят цветным порошком и поставят в печь на 1100 градусов, чтобы порошок превратился в равномерную цветную глазурь.

Пока разогревались печи для чаш, учитель Кили собирал мусор, оставшийся после воркшопа по съемке на видео коротеньких сценок знакомств, для которых как раз в ход пошли те самые проволочные фигурки людей и вырезки из цветной бумаги для создания сельского пейзажа – трава, дом на горизонте, солныш- ко. «Учитель искусства – это такая допускаемая обществом форма безработицы, ха-ха.»,
- проговорил Кили, но его, похоже не поняли. Собрав мусор, мы ждали у печей, когда можно будет поставить чаши. Тут я спросила у молодого восточного парня, стоявшего рядом – можно ли открыть печь
– посмотреть, разогрелась ли.
- Можно, ничего не будет, - ответил мой сосед. - У меня на работе в Багдаде была такая же печь. Я помогал зубному врачу – отливал зубные коронки. Лепил формы из воска, и ставил их в печь. Я приехал из Багдада, мой город окружен ИГИЛом, - разговорился он.
- Как сейчас в Багдаде?
- Очень все разрушено. Когда участники воркшоповзакончили творить, все собрались в одной комнате с проектором, - посмотреть на плоды всеобщего творчества. И вот мы смотрим отснятые видео, фотографии, поем прощальную пес- ню, слов которой на этот раз никто кроме Кили не знал, все просто танцевали. Объявили, что автобус в центр Бонна отходит по расписанию через 10 минут, но скоро мы опять все вме- сте увидимся.
В автобусе моим соседом оказался Али, молодой парень с длинным черным чубом и коротко выстриженными по бокам волосами. Я спросила откуда он, и услышала его историю.
- Я из небольшого города недалеко от Багдада, он сейчас под контролем ИГИЛ. У меня только брат тут со мной, там осталась мама, и братья с сестрами. Отца убили три года назад. Я смотрю на всех мужчин, вот как на этого (показал на мужчину средних лет в пальто, сидящем неподалеку), и думаю об отце. Когда-то мой отец был торговцем, и у нас был большой дом, у меня даже была машина. А потом пришел ИГИЛ, мы сбежали, жили в лагере беженцев в Турции. Мы сюда ехали девять дней: плыли на корабле, ехали через Грецию, Словению, Венгрию, Австрию, и вот, наконец, тут. Мне нравится тут в Германии и в Бонне. Тут красивый ландшафт. А в моем городе разруха, капут.
- А как здесь можно устроиться? Как с работой?
- Мои документы сейчас на рассмотрении. Встреча (итоговая встреча с властями для присвоения статуса беженца) только через девять недель, так долго все это с документами. Потом, наверно, буду учиться и начну работать. А пока учу немецкий. А вообще я мечтаю жить в Италии. Рим очень красивый, там есть река.
- Но в Италии документы делают еще дольше, чем тут!
- О нет! Еще дольше, чем тут? Ой-ой-ой (смеется).
Так мы доехали до вокзала и попрощались, обменявшись контактами в фейсбуке. Пройдя пять минут к центральной площади, я увидела, что вся площадь заполнена людьми с Востока. Все собрались праздновать Науруз, и среди них мои новые зна- комые. «Счастливого Науруза!», - подумала я.

Источник: Inspiramus Magazine